atsman

ОБЕДАЛИ в знакомой забегаловке.

С выбором места, где поесть, в Корее, думаю, так же, как в остальном мире. Корейцы бросают кости там, где уже были, где им понравилось, либо там, куда посоветовали пойти их знакомые-друзья, либо, если они в новом для себя месте, там, где много народа. Так, если рядом две едальни, предлагающих один и тот же набор блюд, кореец пойдёт туда, где сидят люди...

Тётушка обрадовалась и, выйдя на мороз, стала привычно командовать, где припарковать велосипеды...



Мы заказали фирменное блюдо заведения - сундэ кукпап: "Но прежде дайте макколли!".



Сундэ кукпап 순대국밥 - наваристая густая похлёбка, в которой полным-полно кусков кровяной колбасы сундэ (о ней писал много раз) и ошмётков свиных потрохов - кишок и проч. Похлёбку едят с рисом.

Сейчас рис подают отдельно, вот и нам рис дали в отдельных металлических баклажках, однако раньше (кажется, это было, судя по воспоминаниям знакомых, в 60-е годы прошлого столетия) разнообразные похлёбки, не только эту, стали подавать с уже плавающим в них рисом. Это удешевляло блюда - жизнь тогда была несладкой. Они получили название кукпап - кук "бульон", пап - "рис"...

Сундэ, колбаса, подаваемая отдельно, и сундэ кукпап - корейские блюда, но происхождение их, похоже, иноземное. Во всяком случае, слово сундэ на материале корейского языка не объяснить, и упоминания этого популярного ныне народного блюда в справочниках и хрониках довольно поздние - относятся к позднему средневековью.

Кажется (знаю, корейцы воспротивятся тому, что я скажу), кровяная колбаса и слово, называющее её, проникли из маньчжурского, в котором есть словосочетание сэнъги духа, букв. "кишка, начинённая кровью" (сэнъги - "кровь", духа - "кишка"). Кровяная колбаса есть у многих центральноазиатских народов, в частности, хакасов (будете в окрестностях Абакана, непременно требуйте хан!), однако, если иметь в виду языковой аспект проблемы, переход сэнъги духа в сундэ объяснить легче всего. Да и контактов с маньчжурами у корейцев, поди, было поболее, чем с тюрками...

Сундэ кукпап едят, щедро приправив пастой из перца (кочхучжаном), растёртой в грубый порошок периллой, но, главное, сэучжотом 새우젓, весьма солёной приправой из квашеных креветок (вон она выше, в маленькой баклажке за квашеной редькой)...



Тётушка принесла варёную печёнку: "Это вам на закусь, под макколли".

Товарищи в очередной, наверно, тысяча и первый раз сказали: "А уж этого у вас, наверно, нет". Окститесь! Печёнка - любимое лакомство всех народов! А в Сибири и в сыром виде почитают! Едят её так... И начал было рассказ об этнических кухнях бывших кочевничьих народов бывшего Советского Союза, как товарищи загалдели, прервав мою лекцию: "Это вы от нас научились!". Кто бы говорил! А фуагру едите? То-то и оно...



Съев гущу, товарищи поставили горшки бочком, принялись выуживать остатки бульона ложками. То же самое сделал и я. Обычно я выпиваю остатки супа, поднеся миску ко рту (так делают все в моей институтской столовке), но вообще-то делать так - зазорно. Подносить тарелку, посудину с пищей ко рту в Корее считается дурным тоном. Наверно, поэтому корейцы считают японцев с китайцами, которые загребают рис палочками, поднеся плошку близко ко рту, необразованной деревенщиной, не знающей этикета...



Сказав тётушкам "Вкусно, хорошо поели" (по-русски "спасибо"), вышли наружу, выкурили по сигаретке и поехали в сторону Чантхэсана.