
Столовая

Диван и кресло

Loveseat
Мы и купили всё это и стали неотличимы от нормальных канадских семей.

Гостиная
С тех пор прошло много лет. Пока я вкалывал на вахте в Корее, вкусы моей семьи изменились. Дом и мебель стали предельно функциональны, прямоугольны и белы, мои честерфилды и гамбсы за ненадобностью были снесены вниз. И на этом спасибо.
Сегодня зачем-то открыл один ящик кресенды, потом соседний... В них увидел ненужное бельё и всякую мелочь: фляжку для виски, плёночный "Никон", цифровой "Олимпус" (надо проверить, обе камеры, думаю, в рабочем состоянии), замки, ложки-вилки-палочки, монеты со всего света, самоцветные камни, резные и гипсовые фигурки-нэцкэ, кольца, две пачки американских стодолларовых банкнот, в каждой пачке по сто банкнот, и ещё штук сто разного прочего барахла. Самой трогательной находкой стала крошечная самодельная книжечка - мой грамматический словарик, попросту говоря, выстроенный в алфавитном порядке список морфем и устойчивых грамматических конструкций японского языка. Поразился тому, что кроха уцелел в буре невероятных событий конца века и каким-то чудом прилетел с нами в Торонто...

Словарику под сорок пять лет. Его начал составлять, когда начал учить японский под руководством Ирины Исаевны Басс.
И.И., я думаю, была одной из последних учениц А.А. Холодовича, потому что именно в те годы, когда И.И., по моим подсчётам, должна была заканчивать Востфак, А.А. дорабатывал в ЛГУ, прежде чем уйти в ЛО Института языкознания АН СССР (где мне, кстати, довелось увидеть его несколько раз). И.И. не только выдающийся грамматист (здесь следует сказать, что прежде на Восточный факультет бездари не поступали, во всяком случае, его не оканчивали), она и замечательный и остроумный (как многие востоковеды) человек. Учить японский поэтому было одно удовольствие. Помню, что я всё время хохотал на её уроках (я вообще в юности был очень смешлив). Интересно, помнит это И.И. или нет? Наверно, помнит. Таких хохотунов, как я, думаю, у неё больше не было.
Поскольку учебных пособий ни по корейскому, ни по японскому у нас не было, учебники и грамматики мы - я и мои подруги
В годы учёбы словарик существовал в виде карточек, рукописной книжечки. Вид напечатанной книжечки он обрёл, думаю, позже - когда я учился в аспирантуре, и нужда учиться так же усердно, как в студенчестве, отпала. Появилось свободное время, и я, думаю, из баловства, напечатал его на пишущей машинке. Теперь должно быть понятно, что любовь к печатному слову, форматированию текста у меня появилась задолго до появления ПЭВМ. Жаль лишь, что не сохранились те, оригинальные, карточки. Ведь рукописи (кабы я знал это в то, советское, время!) ценятся больше, чем напечатанные копии.
Как и полагается, словарик обзавёлся обложкой. На ней стоят штампики "А.А. Мулдашев", "А.А. Мулдашев"... Со всей ответственностью заявляю, что видный российский ботаник А.А. Мулдашев к авторству никакого отношения не имеет. История появления штампиков такова.

По окончании университета меня позвали в ЛО ИЯ АН СССР, дали комнатку в общежитии на Яковской. Тогда я подружился с Альбертом, аспирантом из БИНа. О том, что А. - брат известного всем офтальмолога, узнал, уже подружившись. Печать по моей просьбе изготовил мой старший брат (он работал в издательстве). А., балуясь, наставил свою печать где только мог...
Шутники, как известно, неизбежно становятся большими учёными. Вернувшись к себе в Уфу, А. стал известным всему миру ботаником-систематиком, написал "Красную книгу Башкирии"...
________________________________________
* У landing в канадском варианте английского языка есть значение, которое, кажется, не приводится в переводных англо-русских словарях - "прибывать на ПМЖ".