Пятница, 30-е ноября. Вечер и часть ночи.
В первый год своей жизни в Корее я чувствовал себя одиноким, обездоленным. На втором году я обзавелся знакомыми и выстроил себе привычное, по числу, конечно, окружение: Руни и Кэт заменили отца и мать, а три юсонских программиста - жену и двух сыновей. С первыми встречаюсь раз в неделю или раз в две недели, с последними - раз в один-два месяца.
Вечером позвонили программисты: "В.Д., не хотите составить компанию в монгольский ресторан?". Отчего же, с удовольствием.
Разошлись в третьем часу ночи.
Суббота, 1 декабря.
Корейцы говорят: "Сам-хан са-он (三寒四溫)", или, если перевести на нормальный корейский язык, "Сам-иль чхупко са-иль ттаттытхада 삼일 춥고 사일 따뜻하다", что означает: "[Зимой] три дня холода, четыре - тепла". Я опасался, что грянет мороз или, не приведи Господь, навалит снега, но Бог миловал - было тепло, лишь дул легкий встречный ветер, и я, бойко суча ножками, быстро домчался до Керёна, где меня ждал именитый писатель и художник Майкл Парк.
Обедали в китайском ресторане. Насытившись, прогулялись по уютному городку, обсудили сюжетную линию нового романа, который задумал Майкл. Вернулись домой. Там довольный удачной прогулкой Майкл подарил две свои новые - с пылу, с жару, из типографии - книги. Одна вышла в Казахстане, вторая - в Сеуле. Поздравляю.
Обратно, несмотря на потяжелевший рюкзак, домчал на пятнадцать минут быстрее, чем ехал в ту сторону.
Через несколько часов ужинал с Рафом и двумя его ученицами, которые уже сами - профессора.
Раф принимал на французский манер. В уютной, украшенной нарядными занавесками и цветами гостиной два стола - белые скатерти, свечи, столовое серебро, салфетки. На одном амюз-гёль, amuse-gueule - печенюжки-орешки, прочая легкая закуска - заправиться в ожидании основного блюда, на втором - батарея вин и бокалов... Усладив глотки, перешли к основному блюду, которое состояло (мы же на Дальнем Востоке!) из двух огромных тарелок с суши (суси) и одной, тоже огромной, с сашими (сасими) из камбалы. Перед десертом гостеприимный хозяин подал несколько видов сыра - сыр такой, сыр сякой, этот овечий, а этот козий, этот бри, а этот элементарный эмменталь... Увидев, что мы уже опустошили шесть бутылок, а винной батарее не видно конца, я не стал дожидаться десерта, раскланялся и покинул честную компанию - завтра голосовать, и судьбоносное решение надо принимать на трезвую голову. Шел четвертый час утра.
Воскресенье, 2 декабря.
Составить компанию в Сеул вызвалась живущая в соседнем городке красавица
Покинув вокзал, мы пробежались по утреннему Сеулу, закоулками вынырнули к центральной площади. Я, все еще пьяненький, перебирал короткими ножками и едва поспевал за своей статной спутницей, широким чеканным шагом - чисто солдат на параде - шествовавшей впереди.

Площади и улицы были нарядны. Вскоре мы увидели, кто их наряжает - турецкие работяги.

Всюду стояли радовавшие глаз яркие рождественские инсталляции. В этой ясли переместились на пашню, а подросший младенец восседал на горбу энергичного быка.

Мы нырнули в закоулки Чондона - туда-обратно шествовали российские граждане, воодушевленные праздничным днем. У консульства висел указатель "Избирательный участок такой-то" (по-русски), рядом на столбе по-корейски было написано: "Опасно!".
Само голосование было организовано четко и прошло без сучка, без задоринки - посольские не придрались к паспорту с регистрацией в другой стране, но и не предложили ни выпить, ни закусить...
Проголосовав, мы пошли в "Кёбо" купить то, без чего нельзя прожить - книжки. Отоварившись, пошли обратно к воротам дворца Токсугун ("место встречи изменить нельзя") - там нам забили стрелку

Не растерявшийся
Поучаствовав в корейской предвыборной кампании, перешли через дорогу, отыскали мясной ресторанчик...

Спустя несколько часов, когда сидеть дольше уже было неприлично, мы покинули ресторан и направились в сторону вокзала. Среди зданий из стекла и мрамора разноцветной жемчужиной сияли Южные ворота...

В семь погрузился в КТХ, потерял сознание...