Накрошил в кастрюльку картошку, зелёный цуккини (он же, по существу, тыква), лук, грибы, нарубил один тайский перчик, три небольших корейских 꽈리고추, более известных здесь как shishito (сисито: гараси 獅子唐辛子; в сисито: о: в последнем слоге - долгое, стало быть, для уха русского человека ударенное; англоязычные-то произносят шишито, делая ударение на втором слоге; но у них всё не так; они и "Sharapova" произносят с ударением на предпоследнем слоге), сдобрил устричным соусом, кунжутным маслом...
Для придания мясного вкуса накрошил немного бекона, поджарил с луком, чесноком, имбирём, толикой кайенского (жаль, корейского нет) перца и бросил получившуюся заправку в кастрюльку. Поступая таким образом, я чувствую себя заправским chef'ом - эдаким Джейми Оливером или Гордоном Рэмзи...
Намешал твенчжана, вывалил в кастрюльку тубу - моя солянка готовка.
Твенчжан (корейцы сокращают название похлёбки) варю нечасто. Этому обстоятельству имеются причины.
Во-первых, его не едят мои. Твенчжан, как известно, хорош, когда солоноват и когда в нём плавает лук, а его мои, что репчатый, что зелёный, в супах не любят (к порею-то они относятся терпимо). Так что, чтобы угодить им, чаще варю японский мисо суп. Приготовление того, к слову, будет и попроще. А, во-вторых, я варю твенчжан тогда, когда в холодильнике завалялся последний цуккини, который нужно срочно оприходовать (если не пустить в дело, Мори, как пить дать, отправит его в мешок для пищевых отходов), или со вчерашнего дня осталась толика тофу.
Когда их нет, я варю рамён. Рамён варю так...
