Я оседлал неутомимого конька и засучил ножками. Не прошло и часа, как я свернул с 32-й дороги и поехал вверх по долине горной речки. Долина сузилась до ущелья. По дороге, вьющейся вдоль горного ручья, безмятежно, никуда не торопясь, шли тысячи паломников - пришлось спешиться, поставить конька на прикол при входе в национальный парк и влиться в толпу.
Дорога весьма и весьма живописна...
В восточной части Керёнсана, на самом деле, несколько храмов. Они идут друг за дружкой. Самый большой храмовый комплекс - женский монастырь Тонхакса, 동학사, Храм Восточного Журавля.
Пространства перед храмовыми постройками украшены фонарями.
Отовсюду доносились усиленные динамиками сутры.
Я решил подняться к одному из храмов. Перед входом - обувь паломников.
Внутри непрерывно стучала невидимая деревянная колотушка, паломники в унисон ей складывались на коленях, простирались на полу... Лучше всего складываться получалось у монаха в центре, служившего кем-то вроде играющего тренера, хуже - у нерадивых буддистов, навещающих буддийские святыни всего раз в году...
Насмотревшись на кланявшихся буддистов, я пошел по храмам любоваться зданиями, фонарями и людьми.
Запоздалые гости празднества, вроде этого альпиниста, спешно писали на бумажках свои имена, вкладывали внутрь фонарей, зажигая при помощи зажигалок, свечки... Им помогали симпатичные молоденькие монахини.
В глаза бросились знакомые буквы - "모스크바 러시아 Москва, Россия". Я остановился. В ряд висели три фонаря, на бумажках было написано: "Юлия из Москвы", "Федосья из Кихына (SAIT)", "Дмитрий из Дижона (Юн-вилла)"... Как замечательно! Русская экспансия в Корею продолжается, и наши люди крепят российско-корейскую дружбу, проникая не только в корейские университеты и чэболи, но и в буддийские храмы.
Сегодня храмы отворили свои двери не только для русских, но и для микки-маусов...
В день рождения Будды кроху-Будду положено поливать водой, как его некогда полили драконы, когда он только появился на свет. Дети и взрослые наперебой поливали миниатюрные статуэтки... Полил и я.
Я зачерпнул ковшичком кристально чистой воды и... Тут стоявшая рядом пухленькая крошечная монахиня едва слышно прошелестела: "Чхôнвôн 천원" ("Тысяча вон"). Арассо, арассо. Дайте мне сначала полить три раза Будду...
Обойдя все храмы, я добрел до задворков Тонхакса. Что это? Десятки зевак сидели на скамейках, скамьях и самозабвенно пожирали ризотто по-корейски, пибимпап 비빔밥. Запахло халявой.
Я направился в задворки. В одной из задних построек сидели монахини, раскладывали по чашкам рис, прочие ингредиенты пибимпапа, другие монахини раздавали пакетики с током (ттôк) 떡, пампушками из клейкого риса, чуть поодаль еще одни монахини вручали получившим порцайку маленькие плошки с панчханом.
Получив дармовое угощение, я нашел укромное местечко... Ризотто, пусть и остывшее, было превосходным. Но, чу, что это? Под зубами хрустнул твердый корешок, и во рту заблагоухало сельдереем. Корешок сельдерея? Но ведь он - превосходное средство для поднятия потенции, укрепления эрекции! Ну и баловницы эти монахини...
Покончив с угощением, я направился вниз - в Дижоне ждали дела. У входа в парк увидел огромное дерево. Оно, казалось, росло из скалы. Подумалось, что вот и корейцы так же, они - что это дерево. Земли, возможно, здесь не самые плодородные, а реки не самые полноводные, но ничто не мешает корейцам выживать и прочно стоять на этой земле. Может, правы древние, и земля здесь и вправду источает животворную ки?
