Дождавшись своего чемоданчика, схватил его, бросился наружу, но, как и предполагал, последний дижонский автобус уже ушел. Половина двенадцатого ночи. На дворе всё еще стояло воскресенье. Всё шло к тому, что я проведу ночь и встречу утро понедельника в аэропорту.
Потащил чемоданчик обратно в аэропорт. Следом и по бокам меня сопровождал раздвоившийся змеиным языком эскорт из крепких мужиков, беспокойными взглядами и сноровистой осанкой напоминавших оголодавших воинов Чингисхана: "Куда, земеля, надо? В Дижон? Отвезу за двести пятьдесят тысяч", "Давай в Каннам. Знаю приличный мотель. Оттуда и до автобусного терминала близко"... Знаем мы ваши приличные мотели, бывали в них.
На самом деле, решение о плане "Ч" было принято еще неделю назад, когда кто-то проговорился, что в аэропорту появилась удобная и дешевая ночлежка...
Я подошел к стойке информации: "Где здесь сауна, чимчильбан?" - "Этажом ниже".
Спустившись в чимчильбан, узнал, что провести ночь стоит 20 тысяч (дневной тариф - 15 тысяч). В японских деньгах 20 тысяч вон - это примерно 1,100 иен. Что такое тысяча иен? Тысяча иен - столько в дюти-фри стоят три пакетика снэксов. Примерно за эти деньги я купил в Нарита сэндвич и бутылочку воды.
В корейском же Инчхоне за 20 тысяч ты сдаешь на хранение багаж, получаешь на руки ключ, который открывает всенощный доступ к персональной обувнице и персональному просторному - выше человеческого роста - шкафчику и всему тому, что находится за ними - парилкам, бассейнам, душевым, спальным комнатам, зоне общего - с женщинами - пользования с телевизором, столами, креслами, диванами, газетами, журналами, баром. Тебе также вручают шорты и футболку, в которых положено появляться в общей зоне.
Став обладателем ключа и униформы, я совершил одну большую ошибку. Я легкомысленно забыл о том, что это мое посещение сауны было не обычным, а чрезвычайным событием, и поступил так, как поступаю в обычное время - отправился намыливаться под душ, а после душа пошел в парилку, а после парилки снова пошел под душ, а после душа пошел отмокать в бассейн... Таким макаром я прошелся по этому маршруту несколько раз. Наконец, надышавшись влажного воздуха и изрядно подустав, я решил отправиться на боковую. Вошел в спальную комнату и обомлел - все пространство было упаковано рядами дрыхнувших тел. Если бы я решился раздвинуть парочку каких-нибудь тел, чтобы примоститься рядом с ними, у меня бы этого никогда не получилось - так ровно и плотно лежали тела. Я отправился в спальные комнаты, находившиеся в зоне общего пользования - всюду лежали тела. Я видел свободные стулья, но ведь на стульях особо не поспишь. Что делать? Побродив среди безразличной к моим бедам публики, я, к своему изумлению, обнаружил под пальмой свободное кресло типа шезлонг - должно быть, кто-то отлучился в бар или туалет. Наплевать. Мигом бросился в кресло, заснул...
В половине шестого зазвенел будильник хэндыпхона. Я поспешил к шкафчику, оделся, закинул за спину рюкзачок с лэптопом и двинул наверх, на автобусную остановку.
Без пятнадцати шесть открылась касса, я купил билет и принялся дожидаться автобуса. Тот не замедлил явиться. Вышел водитель, открыл багажный отсек, пассажиры стали класть в него свои чемоданы. Погодите! А где мой чемоданчик? Тот, в котором я вез контрабандную партию водки, колбасы и сыра...
Сказал что-то несуразное водителю, услышал в ответ: "Отправление строго по расписанию", рванул обратно в сауну...
Спринтерская пробежка снова выбила меня из колеи, и я, бросившись в просторное кресло, в очередной раз потерял сознание. Пришел в себя в Дижоне.
