ПОЗАВЧЕРА был хёнчхуниль 현충일, День памяти. Напомню, в этот день вся страна посещает местные Пискаревские кладбища, отдает дань тем, кто отдал жизнь за Родину. Мы в моём велоклубе решили отметить его велопробегом. Как это часто бывает, в наши планы вмешалась судьба. Мы планировали проехать 80 км и вернуться в клуб до пяти. В итоге проехали сто с лишним и вернулись около девяти. Я проехал 130 км.
Стартовали в 8:30 в сторону Южного Дижона.
Проехав километров пятнадцать, передохнули перед следующим отрезком. Отдохнули, поднялись на перевал, выехали на старую косок торо 고속도로, платный хайвэй, проскочили туннель и со средней скоростью 35-40 км в час поехали в сторону Окчхона 옥천.
День с утра стоял замечательный. Обещали 26 градусов - то, что надо.
Чуть не доезжая до Окчхона, свернули на Чхосари 초사리, в горы. Дорога сузилась. Её тесно обступили горы и скалы...
Одолев первый значительный перевал, бросили на вершине кости, сделали перекур. Народ бросился есть вишню, восполняя недостаток витаминов,
вытащил рукофоны - какой кореец не любит позвонить по телефону, послать смску, посмотреть телевизор...
Передохнув, снова оседлали велосипеды, засучили ножками.
Путь лежал мимо кумирен, могил, охранных "генералов"...
Спустились вниз с перевала и очутились в живописнейшем месте - горы и река. Швейцарские Альпы да и только!
Там, едва не проскочив мимо, отыскали неприметный снизу, с дороги, ресторанчик, где нас ждала приветливая ресторанщица. Ей давеча забил стрелку предусмотрительный Мин.
В этом ресторанчике, как сказал Мин, особенно вкусно готовят одоритхан, 옻오리탕, утку в пахучей похлёбке, вкус и польза которой для здоровья вкушающего проистекают от кусков коры лакового дерева. Кора, тем не менее, для некоторых, как известно, малосъедобна и даже ядовита. Среди нас оказались четверо, кто не переваривает лаковое дерево, поэтому они сели отдельно и заказали себе такторитхан 닭도리탕, густую похлёбку из курицы.
Такторитхан - тоже "достойное" блюдо. Если в первом яд - это кора южного дерева, то во втором в его качестве выступает неимоверное количество жгучего красного перца. По мне, так всё равно, от чего загибаться.
К слову сказать, в названии второго блюда причудливым образом скрестились два однокоренных слова, корейское так (талк) 닭 и японское тори. Оба значат одно и то же: "курица". Совсем недавно я узнал, что название блюда, оказывается, было заимствовано из японского. Заимствование недавнее. К японскому тори прибавили тхан ("похлёбка"), получилось торитхан. Поскольку для многих семантика тори была затуманена, к названию блюда присобачили корейскую "курицу". Получилось масло масляное.
Однако это масло масляное может усугубиться ещё больше, если поверить тому, что пишет Со Чжонбом 서정범. Этот знатный лингвист утверждает, что японское тори, на самом деле, не исконно японское слово, а древнее заимствованное из древнекорейского. Таким образом, тори в такторитхан вполне может быть перезаимствованием.
На столах появилась еда, оголодавшие ездоки привычно разлили целебную сочжу: "За Юсонский МТБ! 유성MTB를 위하여!". Вихайо... Вихайо... Вихайо... - загрохотало оглушительное эхо в горах...
Сочжу лилась рекой. У всех было приподнятое настроение.
После обеда, поглазев на пейзажи, скромные местные достопримечательности вроде соттэ 솟대, деревенских оберегов на шестах в виде птиц,
и приведя в порядок велосипеды, двинули в дальнейший путь.
Он лежал в горы. На пути к вершине очередного перевала дали себе краткую передышку, отдохнули.
Франтоватый Мин гарцевал на новеньком велосипеде и опирался на подобранную где-то палку...
Но вот и вершина.
Невозможно было не сфотографироваться на фоне гор всем коллективом.
Потом у Мина произошло помрачение рассудка. Иначе, как помрачением, то, что случилось с опытнейшим велотуристом Кореи, объяснить невозможно. Вряд ли он сделал это сознательно, как это сделал некогда Иван Сусанин. Впрочем, остерегусь от поспешных сравнений: мы и про Сусанина знаем лишь из легенд да оперы.
Мин повёл нас дорогой, которая должна была, по его словам, привести нас в место, откуда можно выехать на большую дорогу. Мы преодолели два крутых перевала, спустились вихрем вниз и - очутились перед воротами некоего закрытого института. Дальше пути не было.
Корейцы отличаются от некоторых других наций тем, что стоически переносят удары судьбы. Вот и в этот раз мои товарищи, мирно посовещавшись, решили вернуться за два перевала назад - там де есть поворот на объездную дорогу, которая ведёт вокруг всего водохранилища. "Эй", - закричал я, - "Я знаю ту дорогу, это удлинит наш маршрут вдвое, там высоченный перевал, я катаюсь по той дороге, почитай, каждую неделю, это когда же мы вернёмся домой?", но меня никто не слушал. "Юсонг МТБ, хвайтинг!", - и мои бесшабашные товарищи рванули вперёд, то бишь, назад...
Проехав километров пятнадцать, сделали последний перекур перед штурмом перевала Ёмтхи 염티재 (300 метров над уровнем моря).
Ни шатко ни валко одолели тягун - начался серпантин.
Припекало солнце, вода и сочжу бесследно испарялись вместе с потом из организма, тело переставало повиноваться, и некоторые ездоки в изнеможении спешивались с верных россинантов, волокли их в гору на себе...
На вершине, придя в себя, глянули на часы, ба, уже шестой час, и решили, что настало время восстановить солевой, протеиновый, белковый и прочий баланс наших организмов. "Братан Тольгволь 돌궐형님, Мину веры нет. Веди нас в свою самгёпсальную!"...
Я уже писал, что недалеко от поворота к бывшей президентской даче есть замечательный ресторанчик, в котором подают свежайшую свинину. Она и недорога, и увесиста (порция - 200 г против 150-180 г городских). Сказано - сделано. Я сел на своего конька и дунул вниз с перевала. Примерно через четырнадцать километров мы зычно кричали тётушкам: "Ещё пиво, сочжу, да поскорее!"...
Мы всё ещё сидели в ресторане, когда упали первые капли дождя. Наевшись, вышли наружу - в той стороне, куда нам предстояло ехать, висело низкое сизое небо.
Делать было нечего, надо ехать. Кряхтя, аккуратно поместили истерзанные задницы на сёдла, засучили ножками. Проехали Муни 문의 - дождь полил как следует, внезапно наступила ночь, стало дьявольски холодно. Включили фары, габаритные огни... Доехали до обзорной площадки над Тэчхонской дамбой - дождь лил как из ведра. Тихонько, шагом, скрипя тормозами, спустились вниз с перевала, поехали, выстроившись в одну линию, домой. Лил дождь, машин было немного, было покойно, тишину летней ночи нарушали лишь лишь скрип тормозов и крики "Чхончхони, чхончхони 천천히 천천히... Чхаё, твие чха 차요 뒤에 차 Сисок исип 시속 이십" ("Медленнее... Сзади машина... Едем двадцать километров в час...")...
Проскочили Синтханчжин, и дождь вдруг кончился. Асфальт был сух. Снова стало тепло...
Доехав с товарищами до центра, я повернул в сторону дома. Мин, с восторгом глядя на меня (подумалось, что недаром я иронично называю себя Iron Butt, "Железная Задница"), сказал: "Завтра в десять пробег женской группы, F-Team. Придут и те, кто не смог сегодня принять участие в пробеге". Спасибо, господин президент лавки. Подумаю над вашим предложением на досуге.
Дома был в начале десятого.
Воскресенье, 7 июня
Проспал чуть ли не до обеда. Простирнул барахлишко. Вымыл велосипед. Обнаружил неисправность в компьютере. Прокатился в велоклуб, где неисправность починили за секунду. Оттуда поехал к Николаю.
Последний заманил меня пельменями: "Только пива купи по пути". Для меня пиво и пельмени - что-то вроде кулинарного ерша. Почему в угловых магазинчиках не продают водку? Пельмени, впрочем, были хороши.
Кроме пельменей, Николай накормил меня теорией о том, что арийские предки ненцев пришли на Север триста лет назад из Тувы. На обском севере они столкнулись и смешались с аборигенами. Аборигенов он обозвал другой ветвью человеческой расы - монгольскими неандертальцами. "Погоди, Коля, ты, что, хочешь сказать, что ненцы расселились по огромной территории Западной Сибири и Северного Урала всего триста лет назад, и что там до них были неандертальцы?". - "Чего хочешь, если там всего триста лет назад паслись мамонты?".
Тут я вспомнил, что обещал перевести для одного питерского журнала рассказ, и поспешил откланяться...
