ПРОДРАЛ глаза, ахнул - половина девятого! Звонить не стал - каждая секунда дорога, натянул трусы и футболку, напялил шлем, бросил за спину рюкзак с камерой и рванул в Юсон. В клубе был примерно в пятнадцать-двадцать минут десятого. Клуб был пуст.
Позвонил Мину, узнал, что сегодня есть несколько новичков ("Дядюшка, думаю, догонит нас у Синтханчжинского моста"), рванул следом. Прокатил восемь километров (чуть не доехал до выезда на платный хайвэй), как вдруг перестала прокручиваться цепь. Спешился. Смотрю - порвалась. Позвонил Мину. Тот сказал, что позвонит жене, и велел дожидаться. Жена приехала через полчаса. Погрузили велосипед в машину, поехали обратно в лавку. Заменив цепь, отзвонился Мину (тот: "Поедете-таки? Тогда встретимся посередине маршрута, в горах, в такой-то и такой-то столовке. Догоняйте") и снова оседлал савраса. Думаю, вчера я установил городской - да что городской? национальный и мировой! - рекорд для трассы Юсон-Синтханчжин-дамба-заветный старухин ресторан на берегу водохранилища (35 км). Когда я, преодолев высоченный перевал, скатился вниз к ресторану, товарищи только-только заканчивали есть. Меня ожидали бадья горячей похлёбки из куры, бутыль тондончжу, несколько столов недоеденной закуски... Товарищи один за другим покидали столовку, глазам открылся замечательный старинный комод...
Но вот пора стартовать. Мои товарищи, осоловевшие от съеденного и выпитого, держались за велосипеды и переговаривались: "Поедем медленно, сябанъ-сябанъ 샤방샤방, саль-саль 살살".
Корейский язык обладает богатейшей системой ономатопоэтических (иначе - изобразительных) слов. Они, эти слова, стоят практически перед каждым глаголом. Они работают так. Если по-русски человек "шаркает", то по-корейски он "идёт2 шарк-шарк1". И так далее. Особенностью этого подкласса наречных слов, отличающей их от прочих наречий, является редупликация основы. Например, никогда не услышишь 잘잘 먹어 "Ешь хорошо-хорошо", 부지런히부지런히 공부해 "Учись прилежно-прилежно", зато птицы у корейцев сплошь и рядом летают 펄펄 "порх-порх", а подуставшие велосипедисты сучат ножками 슬슬 "еле-еле душа в теле".
К слову, знание изобразительных слов и умение употреблять их являются лакмусовой бумажкой, отличающей корейца от прикидывающегося таковым иностранца. Иностранец никогда не скажет фразы так, как скажет кореец - с изобразительными словами при каждом глаголе. Они - как роды радистки Кэт или разминание сигареток нашими разведчиками. Радистка кричит: "Ой, мама", а иностранный разведчик в Корее непременно забудет про изобразительные слова.
Так мы и покатили по Корее, сыль-сыль или саль-саль, останавливаясь через каждые пять километров, чтобы полюбоваться особо красивым пейзажем, сфотографироваться на фоне нового парка, ни к селу ни к городу разбитого (и зачем он здесь?) в пустынной сельской местности...
Сыль-сыль вскарабкались на отрог Кечжоксана (и то дело - крут невероятно), скатились вниз и снова сыль-сыль покатили в клуб. По дороге Тёмная лошадка (следователь прокуратуры) объявил, что его переводят в Дижон и что он по этому поводу проставляется (한턱 낸다). Прибыв в клуб, мы отправились в "Пхеньянский чикен".
Хозяин "Чикена", получив заказ на немеряное количество питчеров и курочек, на радостях прислал целые столы халявной закуски, нажарил сушёных каракатиц...
После "Чикена" товарищи собрались в другое место, я сказался занятым и поехал домой. Ехал сыль-сыль по речкам.
Перебрался через Юдынченку. Вдруг по глазам ударило разнотравье. Остановился.
Гм. Будь здесь человек с хваткой, мигом бы обзавёлся козой, а то и, гляди, коровой. Знатный был бы сенокос...
Приехав домой, проверил показания велокомпьютера, ага, проехал сто два километра, принял душ и лёг спать. Спал без задних ног.
