РЕСТОРАНЧИК, в который нас привёл парень, назывался "Парадайз", "Рай". Мы уселись в углу, сделали заказ...
Антураж и едва ли не фамильярное обращение с нами рестораторов были точно, как в Корее, а еда была окинавская. Даже тофу и рыбки были с Окинавы.
Поскольку ресторанчик был окинавский, грешно было пить японское пиво. Мы пили окинавское. Я... не то чтобы сожалел о сделанном выборе. Скорее, напротив. Скажу так: пиво напомнило корейский КАСС.
Мой старший товарищ рассказывал историю взаимоотношений Японии с южными соседями, в том числе с Окинавой: о том, как последняя очутилась в составе Японской империи, каковы связи японского языка с рюкюским... Я вдруг вспомнил о том, что у меня на Окинаве живёт землячка, возможно, даже родственница.
Много лет назад моя мать отправляла меня на учёбу в Ленинград. Купила билет на поезд до Москвы. Сказала: "Такая-то отправляет дочку в Москву. Мы решили, что вам будет безопасней ехать вдвоём. Поедешь с ней в одном купе". Зашила мне в плавки сто рублей, нажарила курицы, пирогов... Три дня и четыре ночи мы с девочкой сидели в купе, читали книжки, ели, молчали. Да и о чём было с ней разговаривать? Она чисто городская, окончила элитную первую школу, а я был после националки. Спустя пять лет мне сказали, что она вышла замуж за японца (и заодно из комсомола) и улетела на Окинаву... Интересно, как-то она там? Небось совсем обокинавилась.
Рядом шумели молодые ребята. Играла музыка. Мы раз за разом заказывали пиво.
Через три часа вспомнили, что нам пора: мне надо было ехать в аэропорт, а Хирооми домой.
До метро было пять минут ходьбы, однако обстоятельства были таковы, что нам понадобилось такси. Гостеприимный окинавец выскочил на улицу, моментально свистнул такси, всучил карточку: "Заходите ещё" ("Непременно"), и мы за 10 долларов проехали двести или пятьсот метров.
Отыскав на Симбаси путь к монорейлу, распрощались. "В следующий раз жду на неделю". - "Обязательно! Спасибо за всё".
